«Regforum», август 2022
Тема субсидиарной ответственности продолжает набирать свою актуальность и злободневность, так как она является одним из самых эффективных инструментов, позволяющих пополнять конкурсную массу.
Но давайте для начала разберемся, кто такой этот КДЛ. Согласно ст. 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом (КДЛ) понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.
Простыми словами это генеральные директора, их замы, управляющие и иные лица, способные своими действиями и решениями влиять на развитие или, в нашем случае — развал, организации.
Далее, необходимо понять правовую природу субсидиарной ответственности, сделать это достаточно просто — еще в 2015 году в рамках дела о банкротстве ООО «Ярославль-Трейд» Верховный суд РФ в своем определении от 07.12.2015 № 307-ЭС15-5270 поставил точку в животрепещущем вопросе и указал: субсидиарная ответственность руководителя по долгам возглавляемой им организации возникает вследствие причинения вреда кредиторам.
Защитите себя от субсидиарной ответственности:
Беспокоитесь о субсидиарной ответственности? Воспользуйтесь нашим юридическим сопровождением для консультации. Для правильного ведения документации обратитесь за бухгалтерским обслуживанием. Если нужна помощь в ликвидации компании, рассмотрите услугу добровольной ликвидации ООО.
Таким образом, суд обозначает деликтную природу субсидиарной ответственности.
Вроде, указание достаточно прозрачно, и возникающие на практике вопросы по поводу того, возможно ли взыскание с наследников обязательств по субсидиарной ответственности КДЛ в порядке наследования (в рамках наследственной массы), должны были решаться однозначно — да, возможно. Однако судебная практика нижестоящих судов в последующем пошла своим собственным путем.
Только в 2019 году, когда прогремело дело о банкротстве ООО «Амурский продукт», по итогам рассмотрения которого Верховный суд РФ указал предельно ясную формулировку, тем самым предоставив нам некую гильотину для отсечения любой возможности вынесения неправомерных решений по таким вопросам.
Для наиболее ясного понимания, давайте немного углубимся в фабулу дела, так как оно, очевидно, являлось поворотным событием для дальнейшей судебной практики по делам о банкротстве.
Итак, ООО «РН-Востокнефтепродукт» (общество) обратилось в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности бывшего руководителя ООО «Амурский продукт» (должника) и его заместителя, к участию в рассмотрении спора в качестве соответчиков также были привлечены жена и двое сыновей заместителя руководителя.
Судом было установлено, что в результате действий заместителя руководителя нефтепродукты были похищены, по итогу чего в отношении него было возбуждено уголовное дело, которое впоследствии было прекращено в связи со смертью.
Тем временем, в определении АС Амурской области от 19.11.2018 суд устанавливает наличие субсидиарной ответственности лишь бывшего руководителя общества, в привлечении остальных лиц (в том числе, жены и сыновей умершего заместителя) отказано.
Данное обстоятельство, как ни странно, не устроило общество, и борьба продолжилась уже на арене Верховного суда РФ.
Таким образом, мы подобрались к самому важному: впервые на уровне высших судов прозвучало положение о том, что долг наследодателя, возникший в результате привлечения к субсидиарной ответственности, входит в наследственную массу. Верховный суд не только привлек наследников, но и указал, что долг, возникший из субсидиарной ответственности, должен быть подчинен тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота (статья 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации). Вопреки выводам судов не имеется каких-либо оснований для вывода о том, что обязанность компенсировать свое негативное поведение (возместить кредиторам убытки), возникающая в результате привлечения к субсидиарной ответственности, является неразрывно связанной с личностью наследодателя. Равным образом гражданское законодательство не содержит запрета на переход спорных обязательств в порядке наследования.
Таким образом, судебная коллегия пришла к выводу о том, что долг наследодателя, возникший в результате привлечения его к субсидиарной ответственности, входит в наследственную массу. Иное толкование допускало бы возможность передавать наследникам имущество, приобретенное (сохраненное) наследодателем за счет кредиторов незаконным путем, предоставляя в то же время такому имуществу иммунитет от притязаний кредиторов, что представляется несправедливым.
Также важным моментом рассматриваемого определения является и то, что не имеет значения момент обращения кредитора к должнику: умер ли должник в процессе судебного разбирательства или же смерть наступила до подачи соответствующего заявления.
Статистика по делам по субсидиарной ответственности (согласно данным статистического бюллетеня ЕФРСБ) показывает, что за последние несколько лет (с 2018 года) количество поданных и удовлетворенных заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности КДЛ возрастает.
С одной стороны, хочется верить, что все рассматриваемые заявления удовлетворяются по отношению к действительно «злым» контролирующим должника лицам, неправомерно укрывающим активы от кредиторов. С другой стороны, существует презумпция вины контролирующего лица (ст. 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), которой добросовестным собственникам, руководителям бизнеса бывает довольно сложно противодействовать, однако данная тема требует отдельного внимания.
Подводя итоги, еще раз отмечу важность принятого решения, которым Верховный суд положил конец неоднозначности судебной практики и привел ее к единому мнению относительно вопроса, довольно часто встречающегося в делах о банкротстве.
Хотя представляется довольно странным, что для определения судьбы подобных дел понадобилось целое постановление ВС РФ, поскольку оснований для признания долга, возникшего из субсидиарной ответственности, подчиняющимся иной правовой природе, чем другие долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота, в общем-то не имелось. Возможность ошибочных выводов судов не исключается, поэтому будьте бдительны и доверяйте проверенным специалистам.
