Компенсация за фактическую потерю времени: проблемы правоприменения

Ключевые слова: компенсация за фактическую потерю времени, судебные издержки, ответственность за злоупотребление процессуальными правами.

Правовая природа компенсации за фактическую потерю времени

Отказ в удовлетворении требования означает, что действия, направленные на его судебную защиту, не имели оснований с точки зрения материального права. Нельзя не согласиться с А.Г. Столяровым в том, что отказ в иске свидетельствует о неправомерности действия по его предъявлению, точно так же удовлетворение иска свидетельствует о неправомерности действий по защите против иска. В результате неправомерных действий одной стороны другая сторона может понести судебные расходы, именно поэтому законом предусматривается их возмещение. В состав судебных расходов в соответствии со ст. 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее — ГПК РФ) входит компенсация за фактическую потерю времени, она относится к издержкам, связанным с рассмотрением дела. Однако, несмотря на это, вынесение решения суда не в пользу стороны само по себе не дает права на получение с нее компенсации за фактическую потерю времени в
связи со следующим.

Возможность взыскания компенсации за потерю времени, закрепленной в ст. 99 ГПК РФ, возникает в случае заявления неосновательного иска либо спора относительно иска либо систематического противодействия правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела, при этом сторона должна действовать с прямым умыслом.
Если придерживаться подхода А.Г. Столярова и рассматривать неправомерные действия, повлекшие причинение любых судебных расходов, как правонарушение в сфере гражданского судопроизводства, а компенсацию за потерю времени — как один из видов ответственности за подобное деяние, то нельзя не отметить, что состав правонарушения, которое может повлечь санкцию по ст. 99 ГПК РФ, специфичен. Если по общему правилу в правонарушениях по причинению судебных расходов вина носит факультативный характер — не важно отношение стороны к действиям, которые их повлекли, то в отношении компенсации за потерю времени наличие вины — обязательный
элемент состава.

Основания и условия взыскания компенсации

Условия, при которых возможно применение ст. 99 ГПК РФ, дают основания для вывода о том, что компенсацию за потерю времени недостаточно рассматривать только как один из видов судебных издержек, поскольку одновременно — это санкция за недобросовестное процессуальное поведение. Более того, не все ученые даже согласны с тем, что компенсация за потерю времени может быть отнесена к судебным издержкам, несмотря на законодательное закрепление этого положения в ст. 94 ГПК.

Ответственность за недобросовестное процессуальное поведение принято считать компенсационной, так как денежная сумма взыскивается не в пользу государства, а в пользу противоположной стороны. Суть компенсационной ответственности в том, что она направлена на возмещение стороне убытков, понесенных при рассмотрении гражданского дела. Однако нельзя не обратить внимание на справедливое замечание В.А. Бабакова о том, что аспект этот носит более проблемный характер и связан конституционным требованием о праве каждого на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц, ведь суд как орган государственной власти обязан обеспечить эффективность процессуального содержания своей деятельности.

Проблемы применения статьи 99 ГПК РФ

В настоящее время ученые сходятся во мнении, что норма о компенсации за потерю времени фактически не работает. А. В. Юдин считает ст. 99 ГПК РФ неудачной попыткой законодателя сформулировать санкции за процессуальную недобросовестность. Д.А. Туманов отмечает чрезмерную абстрактность нормы, что в результате привело к пробелу в праве. В.М. Жуйков и М.К. Треушников трудности в применении статьи объясняют тем, что сторона, требующая компенсации за потерю времени, должна доказать недобросовестность своего оппонента в споре. А.Г. Новиков указывает, что бесспорных доказательств злонамеренности поступков стороны не имеется, поэтому мнение судьи по подобному вопросу всегда будет основано на вероятности, что неизбежно влечет риск его отмены. И.Р. Медведев идет дальше, указывая на обоснованное нежелание судейскою корпуса взыскивать компенсацию за потерю времени на практике, и объясняет его, в частности, тем, что сама санкция этой нормы, рассчитанная на основе критерия вреда в виде «потери времени», мала и поэтому недостаточно эффективна, она не может возмещать нанесенный пострадавшей стороне ущерб и уж тем более остановить недобросовестную сторону. Кроме того, он указывает на множество процессуальных вопросов, до настоящего времени не разрешенных законодателем судебной практикой, которые препятствуют применению ст. 99 ГПК РФ.

История развития института компенсации

Нужно отметить, что закрепление в процессуальном законе нормы, на основании которой стало возможно присуждение стороне компенсации за потерю времени в суде, произошло в 1929 г. — она появилась в качестве примечания 2 к ст. 46 Гражданского процессуального кодекса РСФСР 1923 г. Норма была сохранена и во всех последующих гражданских процессуальных кодексах нашей страны, претерпев заслуживающие внимания изменения лишь 30 ноября 1995 г., именно тогда законодатель перестал связывать ее размер со средним заработком, ограниченным 5% присужденной части иска, указав, что размер должен определяться судом в разумных пределах и с учетом конкретных обстоятельств. В действующей редакции Гражданского процессуального кодекса новеллой можно признать лишь то, что термин «вознаграждение» был заменен «компенсацией», кроме того, санкция может быть применена на стадии подготовки дела к судебному разбирательству, в остальном мы имеем дело все с тем же законодательным положением, введенным в качестве примечания еще в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР 1923 г.

Анализ вполне обоснованных аргументов ученых, критикующих указанную санкцию, позволяет сделать неутешительные выводы: норма, которая существует в нашем законодательстве более 80 лет, фактически не работает, поскольку не может выполнить в полной мере возложенную на нее компенсационную функцию, сложна в применении из-за чрезмерной абстрактности, вызывает очевидные трудности в процессе доказывания. В результате этого сторона, которая виновна в процессуальных злоупотреблениях, остается безнаказанной. Неприменение нормы лишает добросовестную сторону права на компенсацию причиненных убытков в виде потерянного на процесс времени. Более того, сложившаяся ситуация подрывает авторитет судебной власти, которая демонстрирует таким образом свою несостоятельность в обеспечении эффективного судебного разбирательства.

Основной причиной, по которой норма о компенсации за потерю времени фактически не применяется, на наш взгляд, является тот факт, что она отнесена к судебным издержкам, но при этом одновременно является и санкцией за виновное недобросовестное процессуальное поведение. Совмещение этих функций приводит к внутренним
противоречиям ст. 99 ГПК РФ, в результате которых она не может в полной мере выполнить ни одну из них. Более того, это влечет невозможность корректного определения размера суммы, подлежащей взысканию. В соответствии со ст. 99 ГПК РФ размер ее должен определяться на основании принципа разумности, который также предписывается использовать судьям при определении размера другого вида судебных издержек — расходов на оплату услуг представителя (ст. 100 ГПК РФ). Однако если рассматривать компенсацию за потерю не как один из видов судебных издержек, а исключительно как санкцию за недобросовестное поведение стороны, можно ли в таком случае признать правомерным определение ее размера стоимостным эквивалентом времени, затраченного на судебное разбирательство добросовестной стороной? Допустимо ли снижать размер ответственности за противоправное поведение, руководствуясь принципом разумности? Ответ на этот вопрос, скорее всего, будет отрицательным.

Пути решения проблем

Для успешного выполнения возложенной на норму функции по компенсации судебных издержек необходимы такие изменения, чтобы ее применение не зависело от умышленных действий стороны. Взыскание компенсации за время, потраченное на судебное разбирательство, должно быть возможно с проигравшей стороны в любом споре, по аналогии с государственной пошлиной, расходами на оплату услуг представителя и иными судебными издержками. Размер компенсации, как и расходы на оплату услуг представителя, должен быть ограничен разумными пределами. В противном случае действительно не имеет смысла причислять ст. 99 ГПК РФ к категории судебных издержек.

Чтобы ст. 99 ГП К РФ могла осуществлять функцию по пресечению злоупотребления процессуальным правом, необходимо прекратить ставить размер санкции в зависимость от затрат времени пострадавшей стороны на судебное разбирательство. Умышленное совершение действий по злоупотреблению правом должно пресекаться самостоятельным наказанием, размер которого должен определяться не временем, потраченным добросовестной стороной на защиту своих прав, а иными критериями.

До тех пор, пока законодателем не будет разрешено противоречие, с которым норма о компенсации за потерю времени существует уже не одно десятилетие, она так и останется неработающей конструкцией, не способной выполнить ни одну из возложенных на нее функций.